utnapishti | Entries tagged with modern art

Сегодня на клагенфуртском стадионе открылся арт-проект, к которому давно готовились.

Надо сказать, что когда жители Клагенфурта начинают говорить про клагенфуртский стадион, то у них сразу появляется саркастическое выражение лица. На самом деле, наверное не у всех, но у тех, с кем мне доводится общаться – почти всегда. Считается, что строительство стадиона, вместимость которого – примерно треть населения города, – один из грандиозных проектов по "распилу" денег времён правления Хайдера и FPÖ. Его построили к чемпионату Европы 2008 года, но сейчас "важные" игры проходят на нём очень редко. Зато время от времени его используют для крупных концертов: в этом году тут выступали Эд Ширан и Бон Джови.
Сначала стадион назывался Hypo-Arena, в честь важного для экономики Каринтии банка "Hypo Alpe-Adria-Bank". Но потом этот банк разорился и был расформирован – это считается главным экономическим "достижением" правительства FPÖ в Каринтии. После смерти Хайдера FPÖ предлагала назвать стадион в его честь. В конце концов его переименовали просто в Wörthersee Stadion.

Короче, какое-то время назад швейцарский художник и автор арт-проектов по имени Klaus Littmann решил воплотить в натуральном масштабе такой рисунок:

Max Peintner (Австрия, *1937)
Die ungebrochene Anziehungskraft der Natur [Несокрушимая притягательность природы], 1971.

То есть высадить на футбольном поле стадиона самые настоящие деревья – как бы фрагмент леса. Называется проект "For Forest". Не знаю, сразу ли Литман решил устроить это в Клагенфурте или выбирал из разных вариантов (критики утверждают, что он больше 10 лет искал город, власти которого согласились бы на такое). Не знаю, как ему удалось успешно пройти весь бюрократический процесс по утверждению проекта. Так или иначе, этот проект является "заметным событием в культурной жизни Австрии"; тут, в Клагенфурте, он широко рекламируется – может быть, городские власти надеются с его помощью привлечь ещё какое-то количество туристов после основного сезона; может быть, собственно, поэтому его и утвердили.

FPÖ этот проект не одобряла, время от времени пыталась его сорвать, ну и теперь при открытии критикует его как "популистский проект социал-демократов". Одно из их критических утверждений: сначала предполагалось, что деревья будут доставлены из Австрии, но в конце концов их доставили из Италии, Германии и Голландии – а значит, этот проект способствовал загрязнению природы, при том, что он якобы "экологической направленности". (Тут можно по-немецки подробнее почитать.)
Ну а я думаю: им потому этот проект не нравится, что он заодно как бы намекает, что милый их сердцу стадион никому не нужен :)

В общем, сегодня это мероприятие открылось. Вход бесплатный. Продлится до конца октября. Выглядит так:

Current Music: The Trees They Do Grow High

На сайте Венгерской Национальной Галереи кокетливо написано: "Did you know?", и дальше "Discover the unique spot of the dome of Buda Castle, from where you can admire a beautiful panorama of the city", итд. Это, конечно, известный приёмчик: в качестве заголовка написать не что-нибудь содержательное, а вниманиепривлекающее "знаете ли вы?" – впрочем, по-русски эта фраза звучит не очень кликбейтово – такое нейтральное "знаешь или не знаешь", в то время как во многих других языках в этой фразочке как будто имется некоторый оттенок щекотания самолюбия: Щас мы откроем тебе маленькую тайну! Ты знал? Уже знал? Если знал, то ты крут! А если не знал, то щас узнаешь, и будешь так же крут!

Если бы меня спросили, что написать про Венгерскую Национальную Галерею под заголовком "Did you know?" – у меня был бы ответ наготове.
А именно: чтобы в неё попасть, нужно доехать автобусом до определённой остановки, немного пройти до нижнего этажа здания, в котором находится галерея, и воспользоваться лифтом. Если не хочешь пользоваться лифтом, то нужно идти по жаре в какой-то длиннющий обход – по жаре, потому что, по моему опыту, в Будапеште всегда жара.
То, что лифт стоит 200 форинтов около 0.6 евро, на сайте Галереи написано.
Но вот что не написано, так это то, что заплатить возможно только монеткой в 200 форинтов. Если у тебя есть четыре монетки в 50 форинтов или две в 100 форинтов – не поможет ничто. Дедушка, который следит за турникетом, разводит руками и говорит: ничем не могу помочь. Если у тебя есть купюры в 1000 или в 2000 форинтов – повезло: есть автомат для их размена. А вот если только в 500 форинтов или крупнее, чем, 2000 – опять-таки, ничто не поможет.

Я там уже не в первый раз, и каждый раз фигею от этого. Поэтому, когда я увидел на сайте "Did you know?", это было первое, что пришло мне в голову: вот какую "маленькую тайну" надо было бы раскрыть – что если ты придёшь туда без правильной монетки, то рискуешь хорошенько застрять.

Там сейчас неплохая выставка про сюрреализм (большинство работ – из Центра Помпиду). Если будете проходить мимо – рекомендую зайти (только не забудьте запастись монеткой в 200 форинтов).

Maurice Henry (1907–1984).
Le suicide est-il une solution? [Is suicide a solution?] (1929)

P.S.: А тут история о том, как я в прошлый раз в Будапеште попал в один музей, несмотря на то, что он в принципе был закрыт.

Считаю своим долгом сообщить всем, кто живёт в Израиле:
Сегодня в Тель-Авивском музее открывается выставка "A New Age: The Spiritual in Art", где будут представлены работы Хильмы аф Клинт (Hilma af Klint, Швеция, 1862-1944) и Эммы Кунц (Emma Kunz, Швейцария, 1892–1963).
Хильмa аф Клинт это absolute must: наверное, уникальный случай, когда представитель геометрического абстракционизма стал знаменитым через полвека после смерти.
Эмма Кунц не так известна, но мне тоже очень нравится.

Хильма аф Клинт:

( Read more... )

Эмма Кунц:

( Read more... )

Это я потому про "товарищей по клятве" вспомнил, что в середине июня ездил в Швейцарию.

Сначала "по делам". Работодатель известил меня, что на расстояние меньше 750 км. я должен ехать поездом, а не самолётом, "по экологическим соображениям". Померили линейкой – оказалось 650, так что ехал ночным поездом.
Кстати, безотносительно работодателя: я уже несколько раз читал в новостях, что в этом году было продано заметно меньше билетов на короткие полёты внутри Европы, чем в прошлом году. А на ночные поезда – наоборот, больше. Дело Греты живёт и побеждает. Если вы ещё не знаете, кто такая Грета - самая пора ознакомиться.

Потом ещё остался на несколько дней, поездил по музеям и по природе.

Музеи были такие.
Сначала – в городе Золотурн (Solothurn). Там приятное собрание начала 20го века, в том числе несколько картин художника Куно Амье (Cuno Amiet, 1868–1961), который там родился.

Куно Амье. Жёлтый холм (1903).

Куно Амье. Жёлтый холм (1903).
Маркус Ретц (Markus Raetz, *1941). Голова (1992).
Куно Амье. Яблочный урожай (1907).

Из раньше незнакомых мне художников запомнился Альберт Траксель (Albert Trachsel, 1863–1929).

Альберт Траксель. Молния (1900е).

Фрагменты:

Альберт Траксель. Остров цветущих деревьев (1913).

Мерет Оппенгейм (Méret Oppenheim, 1913–1985). Кирпичное дерево (1954).
oppenheim2

Из работ старых мастеров там имеется приписываемая "верхнерейнскому мастеру" "Мадонна с земляникой". Она там, правда, висит в таком стеклянном шкафу, что сфотографировать её целиком невозможно – отсвечивает. Но, к счастью, есть фотография в википедии.

Фрагменты:

Из Золотурна я поехал в Люцерн, где тоже неплохой музей. Увы, там как раз готовили к открытию выставку Тёрнера, и из постоянной экспозиции показывали только картины до 18 века. Так что я туда не пошёл – с горя поехал на корабле по Люцернским озёрам (Vierwaldstättersee), а потом на поезде – на вершину горы Риги (Rigi).

На следующий день поехал в Берн, где хотел пойти в музей Пауля Клее и в Kunstmuseum. Музеи хорошие, но микроскопические: 32 франка за комбинированный билет показалось перебором.

Paul Klee. Assyrian Game (1923).

А это чья работа?

Это тоже Пауль Клее.

В Kunstmuseum'е была вот эта работа Матисса:

Анри Матисс. Одалиска (1917).

Я когда-то её уже видел на одной временной выставке. Там не разрешали фотографировать, а тут – ради бога. Интересно, от чего зависит.

Ещё в Kunstmuseum'е была временная выставка, посвящённая Луне – в честь какой-то годовщины высадки на Луну. (В Цюрихе тоже по этому поводу похожая выставка).

Франц Герч (Franz Gertsch, *1930). Кошка крадёт луну с неба (1947).
katze

В ещё один из дней я ходил по лесам и полям на окраине Цюриха, радовался названиям улиц. Вот, например, улица Кошачего хвоста.

А вот, неподалёку, улица Кошачьего стола.

Всё это в особенности потому смешно, что время от времени в газетах можно наткнуться на заметку о том, что в Швейцарии можно, не вступая в конфликт с законом, съесть кошку, а в некоторых частях страны какие-то блюда из кошек даже являются "традиционными" (мы вот тут писали, и ещё немного тут).
(Вроде бы у выражения "Katzentisch" есть переносный смысл... A "Katzenschwanz" это такое растение (даже несколько разных)... а также такой человек. Разбираться, в честь кого-чего названы эти улицы, сил не хватило.)

...И, наконец, фотографировал маки.

А вот ещё одна история, связанная с искусством, Каринтией, и лично Йоргом Хайдером.

(Рекомендую сначала освежить в памяти предыдущую, чтобы заметить все параллели.)

Есть такой известный каринтийский художник, Корнелиус Колиг (Cornelius Kolig, род. в 1942 г.).
Его дед тоже был известным каринтийским художником: его звали Антон Колиг (Anton Kolig, 1886–1950).

В 1929 году Антон Колиг получил заказ на роспись стен зала заседаний в здании парламента Каринтии.
Как мы скоро узнаем, до наших дней эта роспись не сохранилась, и от неё остались только чёрно-белые фотографии:

Википедия пишет:
"Основной идеей работы было братство между Австрией и Германией. Темы войны, работы, гостеприимства, патриархального порядка были совершенно в духе времени. Фрески отличались отсутствием иллюзии пространства и намеренно производили впечатление неоконченной работы. К тому же, изображения людей существенно крупнее натуральной величины производили неестественное впечатление в маленьком пространстве.
Ещё во время исполнения работы начались проявления недовольства, особенно из консервативых кругов. В ноябре 1930 года депутаты от национал-социалистической партии [австрийской NSDAP] и от "Блока за Родину" внесли предложение о ликвидации фресок. На заседании парламента в марте 1931 года это предложение было отклонено с минимальным перевесом голосов, 17:16. Один из представителей "Блока за Родину" сказал на заседании: "Народ, боровшийся за свою свободу, народ, своей кровью скрепивший любовь к Родине, не может терпеть, чтобы эти оскорбительные для народа фрески оставались в общественном пространстве даже пару лишних дней." В 1935 году фрески были завешены тканью, а после Аншлюса уничтожены."

Сам же художник был совершено аполитичен, с 1928 до 1943 года преподавал в художественной академии в Штутгарте, в 1943 году вернулся в Каринтию.

В то время как Антон Колиг относится к "позднему экспрессионизму", его внук Корнелиус специализируется в инсталляциях и объектном искусстве. Основные темы его творчества – сексуальность, смерть и выделение (в смысле – дефекация и мочеиспускание). Вот несколько его работ: ( Read more... )

Вот, собственно, его сайт, на котором можно увидеть много его работ: http://www.kolig.at/

В 1998 году Колиг получил заказ на роспись того самого зала, который когда-то расписывал его дед. Депутаты от FPÖ очень сильно возражали, Хайдер обозвал Колига "фекальным художником" ("Fäkalkünstler"), и это слово закрепилось за ним среди функционеров FPÖ и в поддерживающих их газетах. Но как раз в то время FPÖ не была у власти, и губернатор Каринтии оставил заказ за Колигом.
Колиг взял за основу фрески своего деда, но интерпретировал их по-своему и дополнил инсталляциями.

В 2006 году Колигу присудили главную премию Каринтии в области искусства. К тому времени FPÖ вернулась к власти, Хайдер опять стал губернатором, и по регламенту вручать премию тому, кого он называл "фекальным художником", должен был лично он.
Колиг пришёл на церемонию вручения премии с собственноручно изотовленным аппаратом в виде руки на длинной палке – чтобы получить премию, не дотрагиваясь до Хайдера. Кончилось тем, что непосредственно премию вручил всё-таки не Хайдер, а суперинтендент местной лютеранской церкви – на фотографии он в середине (ну а сам Хайдер слева, в ладоши хлопает).

Вот подробная статья об этой истории:
Bernhard Hadolt. Shit and politics: The case of the Kolig-debate in Austria. Medische Antropologie, 11 (1), 1999.

Когда я впервые оказался в здании клагенфуртского вокзала, то увидел в холле два настенных панно (на противоположных стенах) – такой ненавязчивый модерн, несколько напоминающий Пикассо:

[clickable]

Надо бы посмотреть в интернете, кто автор, подумал я.

Автор нашёлся очень быстро: его звали Гизельберт Хоке (Giselbert Hoke). Панно были созданы в 1956 году. Их названия – первое называется "стена обвинителей" (Wand der Kläger), второе "стена обвиняемых" (Wand der Angeklagten) – очевидным образом обыгрывают название города (точнее, его народную этимологию): немецкое слово "klagen" означает "причитать", "жаловаться", "обвинять", "привлекать к суду".

Хоке родился в 1927 году на севере нынешней Чехии. В юности он интересовался художественной ковкой, но во время войны был тяжело ранен, потерял одну руку – наверное, из-за этого сменил специализацию в искусстве. После войны его семью изгнали из Чехословакии, и они переехали в Каринтию. Хоке стал учиться в венской Академии изобразительных искусств, специализировался в литографии, фресках и витражах, получил несколько стипендий и премий, стал довольно известным "подающим надежды" художником. И вот, в начале 50-х годов он выиграл конкурс на роспись стен нового здания клагенфуртского вокзала (старое было разрушено при бомбардировке во время войны).
О том, что было дальше, в википедии написано так:
Население Клагенфурта не пришло в восторг от современного искусства. После завершения работы в 1956 году дошло до протестов: консервативные горожане требовали уничтожения произведения искусства.

Оказалось – это был один из самых крупных скандалов, связанных с искусством, в послевоенной Австрии. Несомненно, самый крупный "культурный" скандал, имевший место в Каринтии.

Не то чтобы он был полной неожиданностью. И при подведении итогов конкурса, и потом, некоторые члены комиссии (в которой были не только люди от искусства, но и представители местных властей и управления железных дорог) высказывали опасение, что местное население "не поймёт" такое искусство. Из-за этого после того, как как объявили победителя, прошло ещё несколько лет, прежде чем с Хоке подписали договор. И потом, когда он уже работал, в какой-то момент пришло постановление – прекратить работы и устроить повторную экспертизу. Но эксперты от искусства говорили: очень важно поощрять молодой талант, а то он просто уедет за границу, и мы его потеряем для нашей страны.
В общем, после разных задержек и экспертиз работа была закончена в 1956 году.

В своих воспоминаниях Хоке писал, что на скромную церемонию открытия пришло несколько представителей местных властей, и ещё несколько чиновников приехало из Вены. Местных жителей на церемонии почти не было. Но, пока представитель министерства читал речь, приехали два поезда. И когда приехавшие стали проходить через здание вокзала и увидели панно, то некоторые из них стали так громко возмущаться, что церемонию быстро свернули.
Весть о том, что на вокзале теперь присутствует какое-то кошмарное безобразие, быстро распространилась по городу. Сотни людей приходили на вокзал, и многие из них так или иначе выражали своё возмущение. Некоторые пытались повредить панно, но они были слишком высоко. Другие призывали к уничтожению работы без нарушения закона, организовали специальное общество и стали собирать деньги. Помимо собственно художественной ценности работы, многие не одобряли её название (с обвинителями и обвиняемыми). По-видимому, в нём виделся какой-то намёк, несколько туманный, и от этого ещё более раздражающий.

В газетах – в первую очередь в местных, но и в центральных тоже – появились многочисленные возмущённые письма, сейчас копии некоторых из них можно увидеть на вокзале на небольшой выставке, посвящённой этой истории. В письмах повторяются одни и те же мотивы (например, "искусство должно быть понятным народу") и выражения (например, про "искусство для марсиан"). Народ также упражнялся в остроумии и иронии, придумывали обзывательства для панно ("комната смеха", "катастрофа на вокзале"), некоторые даже писали памфлеты в стихах. В газетных заметках подчёркивали: среди протестующих – немало культурных людей, которые разбираются в искусстве, и вот они тоже считают, что это ужас-ужас.

Вот несколько примеров писем читателей (по ссылкам – оригинальные тексты):

Позор для искусства
Я долго и подробно рассматривал настенные панно Гизельберта Хоке в здании клагенфуртского вокзала. Это не только моё суждение, но и мнение всех посетителей: эти картины совершенно отвратительны, являются позором для искусства и оскорблением для пассажиров. Я говорю это не только как человек, часто пользующийся железной дорогой по работе, но и как австриец, всё ещё не лишённый здравого смысла, и как католик. Я слышал отзывы десятков людей: они единодушно называли позором тот факт, что нечто подобное нарисовано в общественном пространстве. Можно почти согласиться с пожеланием одного из посетителей: чтобы бомба ещё раз попала в здание вокзала, и как можно скорее!

Вызов обществу
Если кому-то нравится ходить в ночной клуб, мне это не мешает. Но если от меня требуют, чтобы я терпел такие выходки в общественном пространстве – это мне уже совершенно не безразлично. Если кто-то приходит в восторг от безумной картины, то и пусть, но если она вызывает всеобщее неприятие и возмущение – это уже проблема и вызов обществу. Да, фрески на вокзале это вызов обществу! Нужно пережить ещё одну мировую войну или дождаться прибытия марсиан – может быть, тогда мы будем готовы к подобным извращениям. Пока что мы к ним не готовы. Эти фрески противоречат любому нормальному здоровому восприятию. Народ вынес приговор этому "произведению искусства". А голос народа – это голос божий. Ни в каком другом случае эта фраза не была такой меткой, как в этом.

Шизофреническое произведение искусства
Картины в здании клагенфуртского вокзала – шизофреническая работа атомного века. Слава богу, художественное чутьё не отказало народу, который проявил несогласие на 99%. Так что это "произведение искусства" должно исчезнуть из здания вокзала.

А вот отрывок из газетной заметки с отзывами разных людей, которых журналист встретил на вокзале (оригинал):

Жаль денег!
Один предприниматель сказал нам: "Когда что-то подобное показывают на выставке – ради бога. Пусть люди, профессионально занимающиеся искусством, ломают себе голову. Но эти картины оплачены нашими налогами, и поэтому мы имеем право требовать картины, которые нам нравятся. Кто платит, тот и заказывает музыку!"

Только для марсиан!
Человек, которого мы много раз видели на культурных мероприятиях, считает так: "Да, я знаю, что и Рембрандта не понимали современники, и тем не менее сегодня он считается одним из величайших художников в мире, поскольку люди стали понимать его позже. Но мне трудно поверить, что здесь найдутся люди, которые поймут эти фрески. Максимум – марсиане, у которых, может быть, больше мозга, но нет сердца и нет чувств!"

Неэстетично!
Образованная, работающая по профессии женщина, которая никогда не повышает голоса, возмущённо кричала в здании вокзала: "Что же, современные художники будут выставлять нас на посмешище? Совершенно же невозможно, чтобы серьёзный человек считал подобные вещи эстетичными."

Искусство – для народа!
Профсоюзный работник сказал: "Искусство должно иметь отношение к народу. Художник без народа работает в безвоздушном пространстве. Народ отвергает такое искусство!"

Необходим словарь!
"Чтобы понять эти картины, мне, пожалуй, нужен словарь," сказал служащий, который очень много читает и хорошо разбирается в современной литературе.

Скандал продлился несколько недель. Около фресок стояла охрана, потом страсти несколько поутихли, но художнику пришлось уехать из Каринтии. Вот как описывает это журналист нашего времени (оригинал):

Когда я был ребёнком, моего дедушку, основательно впитавшего нацистскую идеологию, раздражало многое: Америка, евреи, борцы за права женщин, гомосексуалисты, "тунеядцы", проститутки, "негритянская музыка", научно-фантастические фильмы и многое другое. Но больше, чем что-либо другое, приводило его в ярость современное искусство. В особенности одно произведение искусства вызывало его возмущение: фрески Гизельберта Хоке на клагенфуртском вокзале. "Это дегенеративное искуство", говорил он в нацистской манере, "настоящее искусство – это максимально точное изображение, а не эта мазня и детские каляки-маляки". Мой дедушка не был одинок в этом мнении. После того, как в здании вокзала появились фрески Хоке, в Каринтии разразилась такая травля художника и его работы, что казалось, будто NSDAP до сих пор у власти. В принципе, в то время в Клагенфурте так оно примерно и было. Специально созданное общество требовало уничтожить работу, газеты и политики агитировали против Хоке, и в народе господствовало настолько враждебное отношение, что никто в целой Каринтии не хотел сдать художнику помещение. Хоке переехал в Вену, стал одним из самых известных художников в Европе, и в 1962 году купил замок около Клагенфурта и поселился в нём – назло тем, кто его изгнал.

В этом замке Хоке жил и работал до конца жизни (он умер в 2015 году). Кроме собственно творчества, он был профессором искусства в университете Граца, основателем и директором института художественного дизайна под Грацем, и преподавателем в зальцбургской Академии изобразительных искусств. Хоке был одним из самых знаменитых художников в Каринтии, а фрески (особенно после реставрации, которой руководил он сам) стали одной из главных достопримечательностей Клагенфурта.
Хотя марсиане пока не прилетали :)

Вот такой объект я увидел на днях в одном из зданий университета:

Эта конструкция прикреплена к стене, и к ней ведёт лестница. Её размер такой, что проёмы "дверей" соответствуют человеческому росту.

Как вы думаете: что это такое, как мне подумалось в первый момент?
И что это такое на самом деле?

В первый момент я подумал, что это памятник местным жертвам нацистов. Скорее всего, не евреям – на юге Австрии их, вроде бы, не так много было – но, может быть, каким-нибудь славянам.
Потому что в Германии и в Австрии я видел много подобных памятников, на которых были написаны названия концлагерей итп.

Но потом я заметил, что всё, что здесь написано, состоит из пар названий: одно название славянское, другое немецкое. (Строчки, в которых сначала славянское, чередуются с теми, в которых сначала немецкое.)

Стало ясно, что здесь перечислены названия многих (всех?) населённых пунктов южной Каринтии, у которых есть и немецкое, и словенское название. Причём не только тех, где до сих пор имеется существенное словенское население, и которые могли бы поэтому претендовать на "языковую автономию" (в виде двуязычных школ, дорожных указателей итд.), но и те, где оно никогда существенным не было (в Клагенфурте, насколько я понимаю, никогда не было больше 7% словенцев). Думается, что словенские названия большинства населённых пунктов второго типа "почти никто не помнит" – ну так это произведение о них напоминает.

Его автор – известный австрийский художник словенского происхождения Valentin Oman (*1935). Он в основном изображает человеческие фигуры в таком стиле —
( Read more... )

— и в живописи, и в рисунке, и в настенной росписи и в витражах (в том числе в церквях), и в скульптуре. [Ссылки: статья в немецкой википедии; собственная веб-страница – тоже только по-немецки]. Эта работа, с парами названий, называется "Übersetzerkabine" – "Кабина переводчика", она выполнена в 2000 году. На этой странице лучше видно, как именно она установлена в университете.

Кстати, это необъятная и интересная тема – как немцы переводили на немецкий язык названия населённых пунктов соседних стран. Есть несколько основных вариантов: фонетический (обычно – искажение оригинального название); смысловой (перевод или интерпретация); случайный (не наблюдается подобия ни по звучанию, ни по смыслу). Наверняка это кто-нибудь изучал, и наверняка в разных странах (Польши, Чехии, Венгрии, Словении итд.) – свои особенности. В данном случае любопытно, что во многих названиях словенское "B" (т.е. звук "б") передаётся немецкими "F", "V" или "W".

Да, а памятник жертвам нацизма в Клагенфуртском университете тоже есть:

( Read more... )

Когда я оказываюсь в месте слияния двух рек, то я [*] не знаю, за что мне это, и мне страшно от мысли о том, какова будет расплата.

[*] слова, написанные курсивом, – искажённая цитата, но чем дальше, тем сложнее объяснить, откуда.

Несколько дней назад я был в месте слияния трёх рек, две из которых крупные.
А именно - в немецком городе Пассау, около границы с Австрией.
Там река Инн впадает в Дунай.
Инн начинается в швейцарских горах, потом течёт в Австрии и в Германии (кое-где образует их границу).
На Инне, среди прочего, находится город Инсбрук (т.е. "мост на Инне"), а также Браунау-ам-Инн, в котором (а не в Линце) родился сами-знаете-кто.
Там, где Инн впадает в Дунай, видно, что эти реки - разного цвета: Дунай более насыщенно синий, Инн зелёноватый.
Более того, практически ровно напротив Инна в Дунай впадает ещё одна река - Ильц. Она начинается в болотистой местности, поэтому её вода очень тёмная.
При впадении Инн шире Дуная, более того – годичное количество воды у него больше. Поэтому там на информационном щите объясняют, почему всё-таки следует считать, что Инн впадает в Дунай, а не наоборот. Объяснения таковы: у Дуная к этому месту больше длина и больше площадь бассейна; Инн "побеждает" Дунай по количеству воды за счёт таянья снега в горах (поэтому количество воды в Инне больше только весной-летом); общее направление Дуная после слияния соответствует его направлению до слияния (а Инн "появляется из-за угла", почти перпендикулярно, если не считать нескольких последних километров). Может быть, в какой-то мере тут играет роль и политика (Дунай начинается на территории Германии – "наша река").
Вот фотография из интернета: разница цветов Дуная и Инна заметна, ну и третий цвет тоже вроде бы виден.

В Пассау я пошёл в местный "Museum of Modern Art", надеясь, что это будет "Modern Art" в смысле – 1-я половина 20-го века, "новая вещественность" итп. Однако постоянная экспозиция оказалась скорее "современным искусством". В какой-то момент я сфотографировал несколько картин, но тут возник охранник и сказал, что у них фотографировать нельзя, и внимательно проследил, чтобы я удалил все фотографии, которые уже успел сделать. Причём, когда я удалял фотографии табличек с подписями, он несколько раз сказал, что их удалять необязательно, и, по-моему, message тут состоял в том, что, удаляя то, что не обязательно удалять, я трачу его время.

Зато очень порадовала временная выставка, посвящённая немецкому художнику и скульптору по имени Heinz Theuerjahr (1913-1991). Он изображал в основном животных, причём очень выразительно. Существенная часть его работ – африканские животные: слоны там, обезьяны. К сожалению, фотографировать нельзя было и там – в особенности обидно, что эта его кошка

нашлась в интернете только такого размера. Но, конечно, хорошо, что вообще нашлась. И хорошо, что нашлись эти фламинго.

А скульптура змеи не нашлась.
Ещё несколько:

(Кстати, понятно ли, что тут изображено?( Read more... )

Спасибо всем, кто поучаствовал. Почти все верно догадались, что речь идёт о Венеции. В "подсказках" имелись в виду главные герои трёх нолвелл: "Смерть в Венеции" Томаса Манна, "Письма Асперна" ("The Aspern Papers") Генри Джеймса, "А теперь не смотри" ("Don't Look Now") Дафны дю Морье; и Иосиф Бродский. По всем трём книгам есть фильмы; "Don't Look Now", наверное, мой самый любимый триллер - очень рекомендую посмотреть, хоть я и заспойлерил почти всё (а саму новеллу, кстати, не читал).

В комментариях мне указали на возможные неточности.
Во-первых, действительно ли Эшенбах умер от сердечного приступа или всё-таки от холеры? То, что в городе эпидемия холеры, играет существенную роль в сюжете. Но от чего в точности он умер, в новелле не очень понятно; а в фильме, как мне кажется, сцену его смерти сняли так, что больше похоже на сердечный приступ.
Во-вторых, в фильме по дю Морье главный герой приехал в Венецию, чтобы участвовать в реставрации церкви, а у самой дю Морье он, вроде бы, просто путешествует.

Итак, все победили и, разумеется, все получают приз: песню нашей молодости про Венецию!

А сегодня - как тоже почти все догадались - я был в Вероне. Непосредственной причиной того, что в качестве следующей промежуточной остановки была выбрана именно Верона, был тот факт, что в ней обнаружился музей с неплохой (хотя и небольшой) модернистской коллекцией - но об этом я постараюсь написать попозже, а пока что порекомендую любителям модернизма погуглить имена Felice Casorati и Antonio Donghi.

Поскольку Верона очень маленькая, ( Read more... )

Недавно - наверное, года два назад - я узнал некий факт, и спешу его вам сообщить.

Был такой художник и скульптор - Alexander Calder (1898-1976).
Я долго думал, что он испанец, и произносил его имя как "Александр Кальдер", но потом оказалось, что он американец, и поэтому нужно произносить "Колдер".

Его абстрактные картины легки и узнаваемы. Я каждый раз радуюсь, когда на них натыкаюсь.

Но самое известное его изобретение - так называемые "мобили" (или, на английский лад, "мобайлы") - сбалансированные фигуры из многих элементов, приводимые в движение, например, потоками воздуха.

Слово "мобиль" и различные его воплощения - в том числе элемент украшения дома, а также определённый вид игрушек для маленьких детей - сейчас известны "всем".
Так вот - считается, что все они восходят к "мобилям" Колдера. Т.е. именно благодаря его работам разные виды "мобилей" и само слово стали чем-то общеизвестным. (Впрочем, само слово "мобиль" для обозначения работ Колдера придумал Дюшан.)
Именно об этом "факте" я и хотел рассказать, а заодно красивые картинки показать.

Из той же поездки, художественные музеи: что увидел, что узнал.
(Большинство фотографий из интернета, некоторые мои.)

1. Museum Ludwig (Кёльн)
August Macke (1887–1914). Дама в зелёном жакете, 1913:

Richard Seewald (1889–1976). Кошка с саламандрой, 1933:

Otto Dix (1891–1969). Портрет доктора Ханса Коха, 1921:

( Read more... )

В ha-Арец написали, что сегодня в Лондоне, в Dulwich Picture Gallery, открылась выставка Туве Янссон, где представлены около 150 её работ - картины, рисунки, карикатуры, книжные иллюстрации. Я сразу опечалился, что вроде бы поездок в Лондон у меня в ближайшее время не предвидится, и пошёл на сайт галереи, чтобы посмотреть, долго ли будет длиться выставка. Оказалось, что на самом деле она открывается лишь через год: 25 октября 2017 года! Вот статья в английской газете о той же выставке, в ней всё написано правильно. Интересно, как именно возникла ошибка в hа-Арец. Наверное, кто-то увидел дату "25 октября", но даже не подумал, что выставку могут анонсировать настолько заранее. (Update: я написал там комментарий, и они уже заменили "נפתחה היום" на "צפויה להיפתח בעוד שנה".)
(Но это ещё что, на сайте Альбертины анонсируется выставка работ Дюрера, которая откроется 20 сентября 2019 года!)

Вот три картины Туве Янссон, и ещё две в (не очень) старой записи.

Автопортрет с боа из рыси, 1942.

Автопортрет, 1936.

Модель (Maya Vanni), 1938.

Эта самая Майя с последней картины - просто находка для любителей разбираться в запутанных еврейских биографиях. Её настоящее имя - Майя Лондон, но упоминается также имя "Малка". Родилась в 1916 году в Турку. Фамилия Vanni - по мужу, которого звали Sam Vanni (1908-1992), но и тут не всё так просто: его настоящее имя (напишем его так, как оно написано в Википедии) Samuel Besprosvanni. Они вроде бы развелись в 1958 году; что в точности было с ней дальше, я не знаю, но пишут, что умерла она в 2010 году в Иерусалиме.

Сам Sam был известным финским художником-абстракционистом, ( Read more... )

Otto Freundlich (Германия, 1878-1943).
Lichtkreise (Kosmischer Regenbogen) [Световые круги (космическая радуга)], 1922.

( Read more... )

На днях был в Праге в музее современного искусства ("Музей Кампа") на выставке живописи известной чешско-французской художницы Тойен (Toyen) (1902-1980), работавшей в основном в жанрах абстракционизма, сюрреализма и эротической графики.
Toyen - это псевдоним (настоящее имя - Marie Čermínová), причём она сама настаивала на том, чтобы он употреблялся в мужском роде. В чешской википедии написано, что в этом был протест против семейных, социальных и культурных ценностей, в том числе - против традиционых представлений о роли женщины в обществе; ну и ещё против много чего.
Поскольку из наших учебников искусства (и, наверное, даже из журнала "Юный художник") о ней узнать было невозможно, выкладываю несколько её работ. Классифицировать нет сил, стараюсь разделить живопись и графику, подписываю только те названия, которые нашлись "сами".

Objekt-fantom (1937)

Сон (1937)

Среди длинных теней (1943)

Храм ночи (1954)

( NOT SAFE FOR WORK )

На днях я был в Линце и решил пойти в музей современного искусства "Lentos" (Lentos - это древнее кельтское слово, от которого предположительно произошло название "Линц"). Современного - в смысле, начиная с немецких и австрийских художников начала 20 века. В Википедии написано, что там довольно большая коллекция, в том числе картины Нольде, Пехштейна, Климта, Шиле итп. Как раз то, на что я люблю смотреть (с некоторыми оговорками по поводу Шиле), ура!

Я когда-то давно читал про историю создания этого музея, и помнил, что она, скажем так, не очень "чистая". Конкретнее, она связана с немецкими коллекционерами искусства по фамилии Гурлитт. Видели такую фамилию в новостях полтора года назад?

Тогда в газетах написали о том, что за несколько лет до этого (в 2010 году) у одного старого дядьки из Мюнхена нашли примерно полторы тысячи картин самых-самых известных художников (в том числе Каналетто, Шагала, Делакруа, Дюрера, Клее, Кокошки, Матисса, Мунка, Пикассо, Ренуара), и происхождние многих из этих картин было довольно подозрительно. Говоря прямо, были основания думать, что многие из них в своё время нацисты конфисковали у евреев.
Ну так этот дядька был не просто дядька, а сын Хильдебранда Гурлитта.
Хильдебранд Гурлитт (1895-1956) в 20-х годах торговал современным искусством, а при нацистах - несмотря даже на отчасти еврейское происхождение - получил удивительную должность: проводил экспертизу картин, изъятых у частных лиц и (в качестве "дегенеративного искусства") из музеев, с целью установить, какие картины можно продать за границу, какие можно уничтожить, а какие можно взять в собрание "музея фюрера" (Führermuseum). Führermuseum - это проектировавшийся (но так и не построенный) музей в Линце, который по замыслу Гитлера должен был стать крупнейшим в Европе художественным музеем, затмевая, в частности, музеи Берлина и Вены. Среди прочего, в нём должны были находится многие известные произведения искусства, собранные по всей Европе: например, Гентский алтарь. По-видимому, отчётность у работы Гурлитта была не очень строгой, и ему удалось присвоить много картин (в основном тех, о которых он доложил, что их можно уничтожить, но на самом деле хорошо понимал их ценность). После войны он смог убедить американскую администрацию в том, что бОльшая часть его коллекции погибла про бомбардировке Дрездена, а то, что осталось, приобретено им без каких-либо нарушений. Но на самом деле его коллекция не погибла - он продолжал владеть ей тайно до своей смерти (в автокатастрофе) в 1956 году. После этого коллекция перешла его сыну Корнелиусу Гурлитту - и вот, "всплыла" только в 2010 году.
Как именно его задержали, не очень понятно. Писали, что он "вызвал подозрение" таможенников на швейцарско-немецкой границе, и при обыске у него нашли 9000 евро наличными. Но, во-первых, это что же надо делать, чтобы тебя стали обыскивать на швейцарско-немецкой границе; во-вторых, такую сумму ещё не нужно декларировать. Насколько я понимаю, он слегка приторговывал картинами из своей коллекции, поэтому за ним стали следить и задержали после очередной сделки. Так или иначе, был получен ордер на обыск его двух квартир (под Мюнхеном и в Зальцбурге), там и нашли картины.
После этого возник вопрос, что делать с картинами? Всё сходилось к тому, что, владея этой коллекцией, Гурлитт-младший не нарушал никакой закон. Кстати, в Германии, конечно, существуют процедуры по возвращению произведений искусства, изъятых нацистами, потомкам бывших владельцев, но общая инструкция носит примерно такой характер: "владельцам коллекций произведений искусства рекомендутся тщательно проверить, нет ли в их коллекции предметов, изъятых у бывших владельцев с нарушением закона". Причём это относится в основном к музеям: "Individuals are under no legal requirement whatsoever to return Nazi-looted art". Так или иначе, в апреле 2014 года с Гурлиттом договорились, что все картины ему вернут, но он не будет возражать против проверки и возможной передачи некоторых картин наследникам бывших владельцев. Через месяц после этого он умер. Согласно его завещанию, бОльшая часть коллекции должна перейти в Бернский художественный музей. Музей заявил, что произведёт самую тщательную проверку всех картин не предмет незаконного приобретения. В частности, музей выложил в открытый доступ два каталога коллекции Гурлитта (соответствующие двум квартирам). Кстати рекомендую на них глянуть, они очень впечатляют: один на 196 страниц, другой на 95. Тем временем, кто-то из наследников Гурлитта оспорил завещание... Так что, наверное, до конца этой истории ещё далеко.

Как это всё связано с музеем Lentos? Мне казалось, будто я читал, что Гурлитт-старший после войны переехал в Австрию (чтобы избежать возможного наказания за свои сомнительные дела при нацистах) и создал этот музей на основе части своей коллекции. Но когда я стал читать внимательнее, то обнаружил, что этот не тот "Гурлитт-старший"! А именно: не Хильдебранд Гурлитт, а его двоюродный брат Вольфганг Гурлитт (1888-1965).( Read more... )

В Tate Modern
(сегодня)
был на выставке Сони Делоне (Sonia Delaunay, 1885 - 1979) (она же Сара Штерн) (она же София Терк) (я о ней однажды писал в ЖЖ).

Потом в магазине при музее видел книгу "Ёжик в тумане" на английском языке.

И ещё небольшую (примерно 20х30 сантиметров) репродукцию на картоне такой работы:

Terry Frost (1915-2003). Moonship (1972).

Думал: если бы мне было, куда её повесить, я бы её купил.
( Read more... )

У ваших родителей или бабушек-дедушек не было такого фотоаппарата?

( Read more... )

А вот ещё одно произведение современного искусства. Вряд ли это можно назвать шедевром в масштабе "всех времён и народов", но, по-моему, заслуживает упоминания:

Сергей Белик (Артстудия Виктора Колосова, Одесса). Наедине с Матиссом.